Финансовое заражение российской экономики: межотраслевой аспект

Актуальность исследования обусловлена необходимостью выявления масштабов и каналов распространения кризисов в экономике на основе использования методологии финансового заражения. Понимание механизма распространения заражения от одной отрасли к другой может помочь разработать антикризисные меры и обеспечить стабильные экономические показатели. Цель исследования состоит в оценке межотраслевого финансового заражения в российской экономике в период распространения коронакризиса, а также соотнесение полученных оценок с реальной заражаемостью COVID‑19 в РФ. Новизна исследования заключается в развитии методологии финансового заражения и ее использовании применительно к секторам российской экономики как возможным передатчикам и/или приемникам заражения. Использована методология продвинутого корреляционного анализа — реализован скользящий тест Форбс-Ригобона, позволивший оценить масштабы и интенсивность финансового заражения в российской экономике. Использовались высокочастотные данные по 8 отраслевым индексам ММВБ и по заболеваемости COVID‑19 в период 2020–2021 гг. Результатом стали количественные оценки финансового заражения, которые показали, что самую высокую восприимчивость к заражению имели такие отрасли, как металлургия, нефтегазовый сектор, потребительский сектор, электроэнергетика. Резилиентность к пандемическому шоку продемонстрировали телекоммуникации, финансовый сектор, химия и нефтехимия, транспорт. Самыми мощными передатчиками заражения оказались электроэнергетика, металлургия, транспорт, финансовый сектор. В целом финансовое заражение в  2020–2021 гг. между отраслями российской экономики распространялось неравномерно, в  отдельных случаях и в определенные периоды всплески и спады финансовой заражаемости шли параллельно с всплесками и спадами реальной заболеваемости COVID‑19. Основным выводом стало то, что в период пандемии финансовое заражение распространялось с  разной интенсивностью, и  отдельные отрасли проявляли себя либо как приемник, либо как передатчик заражения. При этом крупномасштабного финансового заражения секторов российской экономики не произошло.

1. Рустамов Э. Финансовые кризисы: источники, проявления, последствия. Вопросы экономики. 2012;(4):46–66. DOI: 10.32609/0042–8736–2012–4–46–66

2. Chudik A., Fratzscher M. Identifying the global transmission of the 2007–2009 financial crisis in a GVAR model. European Economic Review. 2011;55(3):325–339. DOI: 10.1016/j.euroecorev.2010.12.003

3. Morales L., Andreosso-O’Callaghan B. The global financial crisis: World market or regional contagion effects? International Review of Economics & Finance. 2014;29:108–131. DOI: 10.1016/j.iref.2013.05.010

4. Jokipii T., Lucey B. Contagion and interdependence: Measuring CEE banking sector co-movements. Economic Systems. 2007;31(1):71–96. DOI: 10.1016/j.ecosys.2006.05.001

5. Alexakis C., Pappas V. Sectoral dynamics of financial contagion in Europe — the cases of the recent crises episodes. Economic Modelling. 2018;73:222–239. DOI: 10.1016/j.econmod.2018.03.018

6. Pal D., Mitra S.K. Correlation dynamics of crude oil with agricultural commodities: A comparison between energy and food crops. Economic Modelling. 2019;82:453–466. DOI: 10.1016/j.econmod.2019.05.017

7. Ji Q., Bouri E., Roubaud D., Shahzad S.J.H. Risk spillover between energy and agricultural markets: A dependence-switching CoVaR-copula model. Energy Economics. 2018;75:14–27. DOI: 10.1016/j.eneco.2018.08.015

8. Zhu B., Lin R., Deng Y., Chen P., Chevallier J. Intersectoral systemic risk spillovers between energy and agriculture under the financial and COVID 19 crises. Economic Modelling. 2021;105:105651. DOI: 10.1016/j. econmod.2021.105651

9. Anufriev M., Panchenko V. Connecting the dots: Econometric methods for uncovering networks with an application to the Australian financial institutions. Journal of Banking & Finance. 2015;61(S 2): S 241-S 255. DOI: 10.1016/j.jbankfin.2015.08.034

10. Fijorek K., Jurkowska A., Jonek-Kowalska I. Financial contagion between the financial and the mining industries — empirical evidence based on the symmetric and asymmetric CoVaR approach. Resources Policy. 2021;70:101965. DOI: 10.1016/j.resourpol.2020.101965

11. Cingano F., Manaresi F., Sette E. Does credit crunch investment down? New evidence on the real effects of the bank-lending channel. The Review of Financial Studies. 2016;29(10):2737–2773. DOI: 10.1093/rfs/hhw040

12. Silva T.C., da Silva Alexandre M., Tabak B.M. Bank lending and systemic risk: A financial-real sector network approach with feedback. Journal of Financial Stability. 2018;38:98–118. DOI: 10.1016/j.jfs.2017.08.006

13. Nguyen L. X.D., Mateut S., Chevapatrakul T. Business-linkage volatility spillovers between US industries. Journal of Banking & Finance. 2020;111:105699. DOI: 10.1016/j.jbankfin.2019.105699

14. Zhang W., Zhuang X., Wang J., Lu Y. Connectedness and systemic risk spillovers analysis of Chinese sectors based on tail risk network. The North American Journal of Economics and Finance. 2020;54:101248. DOI: 10.1016/j.najef.2020.101248

15. Forbes K. J., Rigobon R. No contagion, only interdependence: Measuring stock market comovements. The Journal of Finance. 2002;57(5):2223–2261. DOI: 10.1111/0022–1082.00494

16. Сигиневич Д. А. Нефтегазохимическая отрасль в условиях пандемии COVID-19. Инновации и инвестиции. 2020;(7):234–238. Siginevich D. A. Petrochemical industry in the context of the COVID-19 pandemic. Innovatsii i investitsii = Innovation & Investment. 2020;(7):234–238. (In Russ.).

17. Дробышевская Л. Н., Чурбанова А. С. Влияние пандемии на финансовые результаты деятельности телекоммуникационных компаний. Экономика и бизнес: теория и практика. 2020;(10–1):104–108. DOI: 10.24411/2411–0450–2020–10776